Окончание
VII.КОМУ ОРДЕНА, МЕДАЛИ, А МНЕ НИЧЕГО НЕ ДАЛИ…
И возвращаясь к началу темы. Удивительно, как наука порой может идти рука об руку с мракобесием! «Без масонства нобелевскую премию не дают»…
«Для думающих людей слова «Нобелевский лауреат» отнюдь не звучат гордо, ибо означают лишь принадлежность к определённому мафиозно-националистическому клану, не более»… «Русофобия — фирменный знак Нобелевских лауреатов, необходимое условие присуждения премии»…
«Нобелевская премия безнравственна, она разлагает научное сообщество, создавая несправедливое неравноправие его членов — как материальное (размер Нобелевской премии этого года около 1 млн. евро), так и статусное, ибо увенчанный Нобелевским нимбом автоматически получает преимущественное право занимать высокие должности в руководстве наукой. Так создаётся научная лжеэлита, антиэлита. Приглашение новых лауреатов в Сколково тому доказательство, хотя космополиты с сомнительной научной репутацией — это отнюдь не то, что требуется русской науке»…«Так что же такое Нобелевский комитет? Это17 инструмент мировой финансовой спекулятивной системы, который используется ею для захвата власти через создание корпуса своих агентов влияния — Нобелевских лауреатов»…«А оправданным ли вообще является институт присуждения Нобелевских премий, и не ведёт ли он подрывную деятельность против России, как в своё время против СССР»?»…«Прекратить работу Нобелевского комитета, основанного на деньгах, полученных от Нобелевского «бизнеса на крови», и забыть о существовании неких «Нобелевских лауреатов». Надо вырвать эту позорную страницу из истории науки».
Это какой-то совершенно новый этап в нагнетании нобелефобии, в желании организовать скоординированный поход «инакомыслящих» на всемирно признанную премию. Раньше – были обиды. «Наших бьют», вернее – обижают. Сказывалось подсознательное восприятие Нобелевской премии как своей, поскольку, именно благодаря воле и настойчивости душеприказчика Альфреда Нобеля, а еще более – его племянника, российского гражданина Эмануила Людвиговича Нобеля, был запущен процесс реализации завещания его дяди. Эмануил не побоялся «осадить» шведского короля, заявившего во время их личной встречи, что он не видит необходимости исполнять волю «вздорного дядюшки» Альфреда Нобеля, угрожавшего интересам родственников и многих компаний. Вот как выглядел этот диалог.
Король. — Вашего дядю склонили к этому (т.е. – к завещанию в том виде, в каком оно выглядело после обнародования – В.Р.) фанатики, главным образом женщины… Я допускаю, что нельзя запретить людям собираться и вести беседы, однако ответственные решения так просто не принимаются; в любом случае Ваш долг перед наследниками – добиться, чтобы их имущественным интересам не угрожали сумасбродные идеи Вашего дяди.
Эмануил Нобель. — Ваше Величество, я не дам повода упрекнуть наше семейство в том, что мы присвоили средства, по праву принадлежащие заслуженным ученым.
Это были неподобающее дерзкие слова не почтительного, но искреннего, убежденного в своей правоте племянника Альфреда Нобеля. И это были слова российского подданного, первым выполнившего волю своего великого родственника и передавшего в формируемый Фонд российскую долю Альфреда Нобеля. Вот откуда проистекает отношение российских ученых к Нобелевской премии как к своей. И нам, ныне живущим, не вредно было бы уважать свою историю и не отказываться от тех ее страниц, которые добавляют нам чувства гордости за свою страну и ее знаменитых «сыновей», пусть даже они — приемные.
Только надо помнить, что мы в долгу перед памятью этих людей, которых большевики вышвырнули из страны и присвоили все, что когда-то им принадлежало. Как всякое большое явление, Нобелевская международная премия не лишена больших недостатков. Один из моих хороших знакомых, близких к Нобелевскому комитету, говорил о том, что сегодня Нобелевская премия – это чисто коммерческий проект. Еще слышал мнение, что Альфред Нобель в свое время рекомендовал вкладывать средства фонда в крупные и надежные предприятия – американские. Поэтому, дескать, Нобелевский фонд находится под контролем США. Нобелевская премия не лишена репутационных просчетов. Это касается и институциональных признаков. Так, широкая общественность введена в заблуждение т.н. номинацией по экономике, которая на самом деле, при Альфреде Нобеле не существовала, а была добавлена в 1968 году Шведским госбанком к 100-летию со дня своего учреждения. Авторы статьи в чем-то правы относительно сомнительного характера стимулирующего фактора Нобелевской премии.
В 1960-е годы в США были проведены социологические исследования относительно того, как влияет получение премии на научную интенсивность лауреатов. Оказалось, что после получения этой награды вчерашние лауреаты значительно снижали свой творческий накал. Ученые указали, что чести быть награжденным премией были лишены многие авторитетные ученые лишь за то, что они работали в составе больших коллективов. Премия Бараку Обаме также не может не вызывать критику… Можно назвать 10, 100 компроматов на Нобелевский фонд. Но это никак не влияет на авторитет премии. И не только лишь потому, что она подкреплена солидным вознаграждением. Но – всеобщим признанием ее заслуг и за ее «гуманистическую идею служения прогрессу всего человечества вне государственных и национальных границ, удачной системой выдвижения кандидатов, позволяющей учитывать мнение самых широких кругов научной общественности…».
Авторы, что называется, по делу цитируют доктора геологических наук Абрама Блох по поводу неприсуждения премии Дмитрию Менделееву. Но авторам следовало бы, кроме чтения отдельных работ Блоха, (в том числе, в журнале «Природа» в 2002 г.) ознакомиться с его фундаментальным трудом «Советский Союз в интерьере Нобелевских премий» за 2001 г. И окажется, что, по крайней мере, в 80 % случаев, когда российские ученые могли бы, но не были даже заявлены на номинации, вина лежала на российской стороне, не особо старавшейся «номинировать» своих ученых. Давайте мы сначала договоримся между собой и будем ценить плоды творческих усилий российских ученых, пусть даже они выросли «не в нашем огороде». И делая добро своим коллегам, у нас появится повод полюбить их за это, за наше добро, им сделанное. И нам не придется мстить и коллегам своим и Фонду, за то, что нам ничего не дали.
- Вспомнился случай из жизни великой Раневской. Когда в Москву привезли «Мону Лизу», все ходили на нее смотреть. Фаина Георгиевна услышала разговор двух чиновников из Министерства культуры. Один утверждал, что картина не произвела на него впечатления. Раневская заметила: « Эта дама в течение стольких веков на стольких людей производила впечатление, что теперь она сама вправе выбирать, на кого ей производить впечатление, а на кого нет!»
Владимир РЯБОЙ